Маршал Эрвин Роммель

 

В начале марта 1943 года Роммель намеревался прилететь в штаб фюрера, чтобы убедить его спасти то, что еще можно было спасти. В одном из резервных батальонов почти не осталось бронетехники и боеприпасов, и Ганс фон Люк отправился на ближайший командный пункт Роммель. «Могу я поговорить с Роммелем и попрощаться с ним? » - спросил он Гаузе. «Конечно, он будет рад видеть командира своего любимого батальона», - ответил Гауз.

    

Роммель, как обычно, сидел в своем «Мамонте» перед оперативными картами на столе. Как свидетельствовал в своей книге Ханс фон Люк, Роммель был заметно ослаблен, страдал от тропической болезни - казалось, что его здоровье было полностью подорвано.

​

«Господин фельдмаршал, я слышал, Вы собираетесь лететь в ставку. Судя по тому, как всё складывается, мне кажется, Вы не вернётесь. Могу ли я как командир батальона, который был некогда первым из вступивших на землю Северной Африки и имел счастье сражаться во всех битвах с Вами, от себя лично и от военнослужащих моего батальона попрощаться с Вами и выразить надежду на то, что мы ещё встретимся когда-нибудь и где-нибудь!? Мы будем держаться тут настолько долго, насколько возможно, всегда опираясь на тот пример, которым служили и будете служить для нас Вы» - сказал Ганс.

    

Роммель поднялся. В глазах его блестели слёзы. Что же происходило с этим человеком, который всегда был жёстким, прежде всего к себе? Ганс фон Люк никогда и никому не говорил о тех слезах. Только уже после войны, после того как вернулся из плена, он встретился с его женой, Люси, и рассказал ей о пророчествах её мужа и о том, что видел слёзы в его глазах. Слёзы Роммеля – слёзы великого человека – тронули фон Люка больше, чем что бы то ни было на войне.

    

Роммель подошел к шкафчику на стене и вернулся к Гансу с большой фотографией, с которой на него смотрел он прежний – здоровый, весёлый и удачливый. Он написал на портрете несколько слов «Вот, Люк, возьмите в знак признательности Вам и Вашему храброму батальону. Храните её. Надеюсь, мы увидимся дома. Да благословит Вас Бог!»

    

Роммель отвернулся, и фон Люк, глубоко взволнованный, оставил его.

​